Как сирийские курды строят демократию

Как сирийские курды строят демократию

21.11.2018 0 Автор Маргарита

>

News.ru посетил представительство Рожавы

Два с половиной года назад в Москве открылось представительство Рожавы, или — сирийских курдов. Оно изначально не имело функций дипмиссии и было зарегистрировано как неправительственная организация. За минувшее время НПО переехала из промзоны рядом с Третьим транспортным кольцом в современный бизнес-центр на Павелецкой. Несмотря на неоднократные просьбы Турции закрыть представительство — Анкара называет его офисом партии «Демократический союз» (PYD), аффилированной с запрещенной в республике Рабочей партией Курдистана, — оно функционирует и продолжает взаимодействовать с российскими ведомствами. При этом курды не скрывают, что операция в Африне, где погибли сотни людей и ещё 200 тысяч мирных жителей остались без крова, повлияла на их отношение к политике России в Сирии. Корреспонденты News.ru посетили представительство Северной Сирии и встретились с его главой Ршадом Биенавом.

В офисе на Летниковской улице работает семь человек. Все они, за исключением секретаря за стойкой ресепшен, мужчины. Организация сменила адрес несколько месяцев назад, но вроде не по политическим причинам — банально закончился договор аренды помещения в 1-м Грайвороновском переулке. У нынешнего офиса представительства достаточно минималистичный интерьер без излишеств: белые стены, большие столы, кожаные кресла. Внимание привлекают только ярко-жёлтые флаги официально провозглашённой в 2016 году Федерации Северной Сирии, которые в разных размерах есть в каждом кабинете.

Нас встретил сотрудник представительства Шореш. На интервью с Биенавой он выступил в качестве переводчика с курдского языка. Глава организации представил свой взгляд на то, как выстраиваются отношения сирийских курдов с российской властью и каковы шансы Сирии стать федерацией не только де-факто, но и де-юре.

Сергей Булкин/News.ru

Глава представительства Сирийского Курдистана в Москве Ршад Биенав

О взаимодействии

— С какими партиями в Сирии вы наиболее тесно сотрудничаете, с «Демократическим союзом»?

— Наше представительство связано с центральной администрацией Рожавы. Мы не имеем отношений напрямую с «Демократическим союзом». Это просто одна из партий, которая находится в Северной Сирии.

— Как строятся ваши взаимоотношения с российским МИД?

— Мы начали выстраивать отношения ещё до открытия представительства. И функционирование офиса — последствие нашего сотрудничества. Сейчас у нас продолжаются встречи, мы строим диалог.

— У нас есть информация, что российские структуры в 2016—2017 годах пытались взаимодействовать с курдами в Сирии через езидов. Посредником при этом был один из братьев лидера РПК Абдуллы Оджалана.

— Мы не думаем, чтобы брат Оджалана мог играть такую роль. Он находится не в таком положении. Но у нас были связи непосредственно с российскими курдами, и до открытия представительства мы выстраивали отношения с правительством России через них.

О последствиях операции в Африне

— Как изменились российско-курдские отношения после операции в Африне?

— Случай в Африне печальный. Эта территория находилась под ответственностью России. И после нескольких встреч и договоров с представителями Турции, российская сторона решила отвести оттуда своих военных, и началась турецкая операция, которую мы называем оккупацией. Африн с начала кризиса был самым мирным городом, в котором не было ни столкновений, ни конфликтов. Он стал приютом для беженцев из других регионов, где шли боевые действия, — около 300 тысяч человек. Россия знала, что при одобрении операции будут нарушены права людей, да и беженцам, которые там находились, пришлось повторно бежать.

— После этого отношения России и курдов обострились?

— После такого, хотим мы этого или нет, у нашего народа будет недоверие и обида. Между курдским народом и российским правительством появился холод. Но мы не прервали отношения, а стали заново их выстраивать. Мы попытались донести до России, что нельзя было допускать оккупации Африна.

— Получилось донести?

— До сих пор продолжаются обсуждения той боли, которая была принесена нашему народу. Мы неоднократно заявляли российскому правительству, что мы не против его отношений с Турцией, но они не должны выстраиваться на основе уничтожения другого народа.

— Как изменилась жизнь в Африне после операции?

— Очень много жителей сбежало — изменилась демографическая ситуация. Если вам доведётся оказаться в Африне, вы увидите, что это уже не сирийский, а турецкий город. Изменилась образовательная система, было открыто несколько центров имени Эрдогана, из всех органов управления убрали курдский язык. Сейчас официальные языки — турецкий и арабский. Людям раздают турецкие документы.

О будущих боевых действиях

— Турция не раз заявляла, что готовит операцию на востоке от Евфрата. На ваш взгляд, как может выглядеть такой сценарий с учётом присутствия на востоке Сирии сил международной коалиции?

— Это похоже на афринский сценарий. Сначала турки угрожали, затем подготовили к этому мировое сообщество, и только потом приступили к операции. Без разрешения других держав они не могут что-либо начать. Поэтому другие государства должны взять ответственность, чтобы этого не допустить. Мы не можем предугадать, какие договоры страны заключат между собой, но мы стремимся к тому, чтобы игроки, которые имеют отношение к этой проблеме, остановили кровопролитие в Сирии. Важна позиция сирийского правительства, если оно не хочет, чтобы Сирия была разделена.

Rainer Keuenhof/imago stock&people/Global Look Press

— Сирийские курды готовы поступиться с идеологий, чтобы интегрироваться в политический процесс?

— Курды хотят создания демократической страны, где в конституции были бы указаны права народов Сирии. Мы требуем суверенного государства и соблюдения прав, данных человеку от рождения. Нам не от чего отступать. У нас есть проект федерализации, и его идеи должны положительно отразиться на Сирии. Мы настаиваем на том, что страной не может управлять одна партия, в которой всё решает один человек, потому что в Сирии живёт масса народов и конфессий. Но пока государство не готово внести эти изменения. Сирийский народ много потерял: кто-то стал беженцем, кто-то погиб. Это вина существующей системы. Курды понесли большие потери, чтобы страна стала демократической.

С начала кризиса на севере-востоке Сирии работает демократическая система. Люди живут там без конфликтов, на этой территории проживают не только курды, но и арабы, ассирийцы и др. Их представители работают в органах управления. Каждый народ получает образование на своём языке. Никто никого не угнетает. Права людей закреплены в общественном договоре, как в конституции. Также установлено гендерное равенство — во всех управлениях есть 40% квот для женщин. Мы хотим распространить эту систему на всю Сирию.

— Вашему представительству почти три года. Чего уже удалось добиться, что ещё предстоит сделать?

— Причина открытия представительства — желание выстраивать отношения между сирийским, курдским народами и Россией. Мы хотели донести наши намерения до российских граждан и распространить их среди мирового сообщества. Изначально мы вели переговоры с российским МИД, политическими партиями, журналистам, общественными организациями. Сейчас мы продолжаем делиться своими мыслями и опытом.

Также среди наших задач работа с представителями сирийского народа, которые не один десяток лет живут в России. Иногда приходится решать их проблемы, которые связаны с Рожавой. Мы держим связь, поддерживаем друг друга. Нельзя сказать, что мы сделали всё запланированное. Нам становится всё тяжелее, потому что кризис продолжается.

#сирия
#МИД
#курды

Источник: news.ru